Нумизматика и филология

Надписи на монетах разнообразны — они могут быть на древнегреческом, латинском, еврейском, арабском, китайском, русском, английском, французском, немецком, итальянском и даже на эсперанто. Для перечисления языков монетных легенд не хватило бы и целой страницы этой книги. Значительная часть западноевропейских средневековых легенд — латинская. Следовательно, для серьезной работы с монетами необходимо хотя бы элементарное знание языков. Но даже знание языка не всегда предопределяет правильное прочтение той или иной монетной легенды. Даже арабист, получивший специальное образование, может встретить затруднение в чтении надписей арабоязычных монет. Не каждый, имеющий даже высшее гуманитарное образование, сможет сразу прочитать некоторые легенды средневековых монет или древнейших русских златников и сребреников. Для успешной работы с монетами нужно еще знакомство с палеографией надписей. Для изучения палеографии тех или иных надписей можно пользоваться общими пособиями. Для латинской палеографии общеизвестны работы советских медиевистов О. А. Добиаш-Рождественской, А. Д. Люблинской, для русской палеографии — работы Л. В. Черепнина, В. Н. Щепкина, М. Н. Тихомирова, А. В. Муравлева и др. Но имеются также специальные работы по монетной палеографии: например, латинской палеографии X—XI вв. посвящена работа Ж. Лафори, палеографии древнерусских надписей на монетах и монетных слитках — статьи М. П. Сотниковой. С другой стороны, нумизматика вносит свою лепту в развитие филологических наук, особенно ономастики — того раздела языкознания, который занимается изучением имен собственных, в первую очередь — личных имен и географических названий (об этом мы уже упоминали, говоря о взаимосвязях нумизматики с исторической географией). Монеты древнегреческие и римские, Меровингов и Каролингов дают в этом отношении богатейший материал. Ценнейшими источниками для филологии служат англосаксонские монеты, на которых почти всегда указываются монетный двор и монетчик.

Не менее интересно содержание монетных надписей, иногда заимствованных из современных монетам литературных произведений.

 

Рисунок 1. Профиль Караузия на римской монете (ист. https://ru.wikipedia.org)

 

Караузий, начальник флота у Максимиана — соправителя римского императора Диоклетиана, захватив Британию и сам став еще одним соправителем (286—293 н. э.), чеканил монеты со словами Expectate veni(s), заимствованными из «Энеиды» Вергилия (II, 282—283), которые в данном случае можно вольно перевести как «Британия говорит Караузию «добро пожаловать».

Связь с литературой выражалась не только в цитировании древних авторов, но и путем воспроизведения эпизодов из их сочинений. Имеется в виду прежде всего «Одиссея» Гомера. На денарии с именем Мамилла Лиметана, чеканенном ок. 82 г. до н. э., представлена сцена возвращения Одиссея: Одиссею, изображенному с посохом в руке, преграждает вход домой его пес Аргус, оставленный Одиссеем еще щенком, но все же узнавший своего хозяина. Сюжет был выбран не случайно: род монетария, имя которого стоит на монете, вел свое происхождение от внучки Улисса (римский вариант имени Одиссей). Не раз обращаются римские монетчики к сюжету о другом герое Троянской войны — Энее, о его странствиях после падения Трои, о прибытии его в Италию, где троянец стал родоначальником царей Альба-Лонги и рода Юлиев. Его именем названа упомянутая здесь знаменитая поэма Вергилия (70—19 до н. э.). На оборотной стороне денария Юлия Цезаря, чеканенного в 48 г. до н. э., изображен Эней со своим отцом Анхисом и троянцем Палладием. На ауреусе Антонина Пия, чеканенном в Риме в 140—143 гг. н. э., также изображен Эней — со слабым и дряхлым отцом и сыном Асканием.

В литературе упоминаются две византийские монеты с метрическими (т. е. стихотворными) легендами. Одна из них — серебряный милиарисий Константина IX Мономаха (1042—1055) с изображением на лицевой стороне молящейся богоматери, на оборотной стороне — императора во весь рост. Надпись гласит: «О, Владычица, сохрани Мономаха благочестивого».

Стихотворные легенды встречаются изредка на средневековых монетах различных стран, но особенно часты они на германских монетах XVII—XVIII вв. Подобно византийским легендам также и в Италии — в Мантуе, Флоренции, Венеции — временами используется стихотворный размер — гекзаметр. Одна из таких надписей, помещавшаяся на венецианских дукатах с момента их появления, очень известна, так как ее (ошибочно) связывали с названием золотой монеты «дукат». Легенда была такой: SIT TIBI ХРЕ (=Christe) DATVS QUEM TV RECIS ISTE DVCATVS («Да будет тебе, о Христос, дано то княжество, которым правишь»).

На европейских монетах XVI—XVIII вв. слова Вергилия звучат не реже, чем в античности. Достаточно широко используются стихотворения римских поэтов: Горация (65—8 до н. э.), Овидия (43 до н. э. — ок. 18 н. э.), Лукана (39—65 н. э.). Довольно обширный материал собран в одной нумизматической статье более ста лет назад, мы здесь ограничимся только несколькими примерами.

На талере 1642 г. Шмалькаденского союза, чеканенном в Госларе, имеется легенда: Parcere subiectis et debellare superbos («Щадить тех, кто покорился, и усмирять надменных») (Вергилий, Энеида, VI, 853). На майнцском талере 1642 г. и вюрцбургском талере 1696 г. — также заимствование из «Энеиды» (XI, 362) — Nulla salus bello, расет te posimus omnes («Нет блага в войне, все мы просим у тебя мира»). На талере-клиппе 1580 г., чеканенном в Брюсселе в период Нидерландской революции, легенда заимствована из Овидия («Любовные элегии», III, 11): Perfer et obdura («Переноси и будь тверд»).

Некоторый дополнительный материал можно найти в статье И. Ф. Кулля; достаточно объемная, она все же касается в большинстве случаев не монет, а медалей.

Стихотворные легенды известны и на восточных монетах. Одна из таких ранних легенд находится на медных монетах Гуджаратского султаната в Западной Индии, чеканенных султаном Мухаммадом II Каримом (1442—1451):

 

До тех пор, пока на монетном дьоре небес

существуют диски Солнца и Луны,

Да будет <существовать> чекан султана Гият

ад-Дина Мухаммада Шаха.

 

Солнце и Луна у многих народов были символами золота и серебра.

 

Рисунок 2. Серебряная монета достоинством 20 шахи, Тахмасп II, династия Сефевидов (1722-1732 гг.)

 

Особенно обильны стихотворные легенды на монетах Сефевидов — династии шахов Ирана (1502—1736). Первые стихотворные монетные легенды появились уже при основателе династии Исмаиле I (1502—1524). Почти все монеты Тахмаспа II (1722—1732) имеют стихотворные легенды. Некоторые сефевидские правители помещали их на всех монетах, другие только на части. Сначала легенды писались на арабском, а со времени Исмаила II (1576—1577) — на персидском языке. Легенды констатировали сам факт чеканки, прославляли шаха и официальную религию Сефевидского государства — шиизм (одну из двух главных ветвей ислама), отмечали те или иные заметные для своего времени события. В государстве Сефевидов была создана своеобразная поэзия — стихотворные монетные легенды, отличающиеся своим лаконизмом и использованием терминов монетного дела. Династии, сменившие Сефевидов в Иране — Афшары (1736—1796), Зенды (1760—1794), Каджары (1796—1925), — продолжали пользоваться стихотворными монетными легендами. Такие легенды известны, например, на монетах Афшаров — Надир-шаха и Адил-шаха, а также Шахруха (в Хорасане); на монетах Садика (в Ширазе), Али Мурад-хана (в Исфахане), Лутф Али-хана — правителей из династии Зендов; на монетах Каджаров — МухаммадХасан-хана, Ага-Мухаммад-шаха и др.

Значительно число стихотворных легенд на монетах династии мусульманских правителей Северной Индии — Великих Моголов (1526—1858). Особенно много их на монетах Джалал ад-дина Джихангира (1605—1627). Английский нумизмат А. Кодрингтон, написавший специальный раздел о поэтических легендах на монетах в своем пособии по мусульманской нумизматике, называет ряд представителей афганских династий Дуррани и Баракзаи, которые в XVIII—XIX вв. также чеканили такие легенды.

Другой стороной связей филологии и нумизматики является использование в прозаических и поэтических произведениях названий монет и разных эпизодов, связанных с денежным обращением и монетным делом. Уже античные авторы достаточно часто обращались, если так можно выразиться, к нумизматическим мотивам. Являясь интересным источником для истории денежного обращения, такие художественные произведения привлекают внимание нумизматов. Белорусский нумизмат В. Н. Рябцевич, рассказывая о примитивных деньгах, приводит строки «Илиады» и «Одиссеи» Гомера:

 

...мужи ахейские меной вино покупали:

Те за звенящую медь, за седое железо меняли,

Те за валовые кожи или за волов круторогих,

Те за своих полоненных...

Шла Евриклея, разумная дочь Певсенорида Опса:

Куплена в летах цветущих Лаэртом она — заплатил он

Двадцать быков...

 

Известный английский нумизмат Джордж Макдональд (1862—1940) использовал в своих нумизматических работах отрывки из комедий Аристофана (ок. 445 — ок. 385 до н. э.) «Лягушки» и «Женщины в народном собрании». В первом произведении Аристофан обрушивается на медные (бронзовые) монеты, выпущенные в Афинах в 406 г. до н. э.: «паскудная медь, на днях только выбитая скверным клеймом». Во втором рассказывается об обратном переходе от медной монеты к серебряной. Жертва этого перехода продал несколько гроздей винограда за полный рот этих медных монет (в то время для бедного человека рот служил кошельком) и отправился на рынок купить немного муки, как вдруг городской глашатай вышел на площадь с криком «Никому больше не принимать медной монеты, у нас теперь серебро в ходу».

В качестве доказательства широкого обращения лобанчиков — голландских дукатов русской чеканки — сотрудник Эрмитажа С. А. Розанов приводит строки из поэмы Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» о том, как одному из героев произведения — Ермилу на покупку мельницы

 

Наклали шляпу полную

Целковиков, лобанчиков...

 

Конечно, художественные произведения, не современные описываемым в них монетам, не всегда могут служить не только источником, но даже иллюстративным материалом для истории денежного обращения той или иной эпохи. В данном случае все зависит от уровня историко-нумизматических знаний автора. Иногда в тексты исторических романов вкрадываются неточности и досадные ошибки. Вот достаточно хорошо известный поучительный пример. Вспомним сцену первого знакомства Петра с Алексашкой Меншиковым в романе А. Н. Толстого. Алексашка показал царю фокус продевания через щеку иглы с черной ниткой и получил за это рубль. «Рубль был новенький — на одной стороне — двуглавый орел, на другой — правительница Софья», — пишет Толстой. Но, увы, такой рубль — лишь фантазия писателя: он никогда не чеканился. Автор научно-популярной нумизматической книги А. Щелоков один из ее разделов так и озаглавил: «По следам литературных ошибок».

Написан ряд нумизматических работ, посвященных анализу литературных произведений. Таковы работа американского исследователя Дж. Энгстрома о монетах в произведениях Шекспира и статья Д. Бекера о золотых монетах в средневековой английской литературе. В последней работе значительная часть иллюстративного материала почерпнута из сочинений английского поэта Джефри Чосера (ок. 1340—1400).

 

Рисунок 3. Монета 500 лир, Италия, серебро, 1965 г.

 

Многочисленны портреты выдающихся писателей и поэтов на монетах нашего времени. Приведем только отдельные примеры. На л. с. итальянской монеты в 500 лир 1965 г. — портрет великого итальянского поэта Данте Алигери (1265—1325), а на оборотной стороне — сцена из первой части — «Ад» — его поэмы «Божественная комедия». Многочисленные памятные монеты с литературными сюжетами чеканились в довоенной Германии, а затем в ГДР и ФРГ. 3 марки 1930 г. посвящены средневековому немецкому миннезингеру Вальтеру фон Фогельвейде (ок. 1170—1230), на 3 и 5 марках Германии 1929 г. — портрет Г. Э. Лессинга (1729—1781), на монетах тех же номиналов 1932 г. — И. В. Гёте (1749—1832). На монетах ГДР мы видим портреты Г. Э. Лессинга, Ф. Г. Клопштока (1724—1803), Фридриха Шиллера (1759—1805), Генриха Гейне (1797—1856), Генриха Манна (1871—1950), Томаса Манна (1875—1955), Бертольда Брехта (1898—1956) и др. В ФРГ чеканены монеты в память Фридриха Шиллера, поэта Генриха Клейста (1777—1811), поэта Йозефа Эйхендорфа (1788—1857), поэта и писателя Теодора Фонтане (1819—1898). Ряд монет в честь национальных поэтов выпустила в 1939 г. Бразилия. В Болгарии на 5 левах 1970, 1971, 1977, 1978 гг. представлены болгарские поэты и писатели Иван Вазов (1850—1921), Георгий Раковский (1821—1867), Петко Славейков (1827—1895), П. К. Яваров (П. Крахолов) (1878—1914). Советский Союз, в последнее время активно чеканивший памятные монеты, также посвятил некоторые из них писателям и поэтам: А. С. Пушкину (рубль 1984 г. и 1988 г.), М. В. Ломоносову (рубль 1986 г. и 1988 г.), Л. Н. Толстому (рубль 1988 г.), М. Горькому (рубль 1988 г.), Т. Г. Шевченко (рубль 1989 г.)

Нельзя обойти молчанием увлечение некоторых выдающихся поэтов и писателей коллекционированием монет и медалей. Эта большая и интересная тема еще не разработана, хотя она важна не только для истории нумизматики, но и для изучения творческой лаборатории того или иного автора. Здесь мы ограничимся лишь несколькими примерами.

 

Рисунок 4. Иоганн Вольфганг фон Гёте, художник И.К. Штилер (ист. https://ru.wikipedia.org)

 

Уже упоминалось, что на заре развития нумизматического коллекционирования им занимались выдающиеся представители литературы итальянского Возрождения Петрарка и Боккаччо. Увлеченным нумизматом был великий немецкий писатель Иоганн Вольфганг Гёте. В апреле 1787 г. во время путешествия по Италии Гёте осматривал коллекцию князя Габриэле Торремуцца Ланчилотто (1727—1794), не только владельца великолепного монетного собрания, но и автора книги об античных монетах Сицилии, напечатанной в Палермо в 1781 г. Посещение произвело на Гёте неизгладимое впечатление, о чем можно судить по его собственным словам. «Как много выигрываешь, — пишет Гёте, — если хоть предварительно оглядишь, как древний мир был усеян городами, из которых самый маленький оставил нам после себя, в виде превосходных монет, если не целый ряд, то по крайней мере некоторые эпохи истории искусства. Из этого выдвижного ящика нам улыбается бесконечная весна цветов и плодов искусства, жизненного ремесла, производимого в высоком смысле, и мало ли еще чего другого. Блеск сицилийских городов, теперь омраченный, вновь ярко сияет из этих оформленных металлов». Сам Гёте имел коллекцию примерно в 4 тысячи экз. монет и медалей, приблизительно в равном количестве. Особенно интенсивно коллекция пополнялась в последние годы жизни писателя. В 1803 г. Гёте истратил по тому времени большую сумму денег в 7000 талеров для приобретения древнегреческих монет. В библиотеке Гёте были книги по нумизматике, он хорошо знал нумизматические собрания герцога Эрнста II Саксен-Гота в Веймаре (60 тысяч монет) и графини Софьи фон Бентинк в Мейнингене.

Непосредственное отношение к коллекционированию монет, к нумизматике имеют два крупнейших русских писателя: Федор Михайлович Достоевский и Алексей Максимович Горький.

 

Рисунок 5. Василий Перов. Портрет писателя Фёдора Михайловича Достоевского, 1872 год. Москва, Государственная Третьяковская галерея (ист. https://ru.wikipedia.org)

 

Биографы Достоевского (рис. 5) отмечают, что в период жизни в Семипалатинске (1854—1859) у него была коллекция монет, а рассказ «Господин Прохарчин» (1846) свидетельствует о некоторых знаниях писателя в области русской нумизматики и о том, что он питал интерес к монетам и в еще более раннее время.

После смерти Семена Ивановича Прохарчина, погрязшего в долгах, в тюфяке его кровати была найдена целая коллекция монет. Вот как Достоевский описывает найденные монеты: «...И боже! чего, чего не было тут... Благородные целковики, солидные, крепкие полуторарублевики, хорошенькая монета полтинник, плебеи четвертачки, дву гривеннички, даже малообещающая, старушечья мелюзга, гривенники и пятаки серебром, — все в особых бумажках, в самом методическом и солидном порядке. Были и редкости: два какие-то жетона, один наполеондор, одна неизвестно какая, но только очень редкая монета... Некоторые из рублевиков относились тоже к глубокой древности; истертые и изрубленные елизаветинские, немецкие крестовики, петровские монеты, екатерининские; были, например, теперь весьма редкие монетки, старые пятиалтыннички, проколотые для ношения в ушах, все совершенно истертые, но с законным количеством точек; даже медь была, но вся уже зеленая, ржавая...»

 

Рисунок 6. Максим Горький, фото около 1900 года (ист. https://ru.wikipedia.org)

 

То, что М. Горький (рис. 6)  увлекался коллекционированием, в том числе нумизматическим, довольно широко известно. Однако специальных работ, посвященных этому вопросу, почти нет. В 1931 г. появилась небольшая статья Г. Смольянинова «Максим Горький — коллекционер», а в книге «Художественные материалы музея А. М. Горького», изданной в 1986 г., имеется раздел «Коллекция медалей». К описанию медалей дано небольшое вступление, содержащее ряд интересных сведений. Составители пишут, что «в описание включены только медали, так как их художественная сторона более значительна, чем в монетах». Думается, что такое решение не только обедняет издание, но и противоречит взглядам Горького, который неоднократно подчеркивал то эстетическое наслаждение, которое ему дают монеты. О высокохудожественном исполнении монет античности или Возрождения неоднократно подчеркивалось в искусствоведческой литературе. Чтобы иметь возможность бросить взгляд на Горького как коллекционера-нумизмата, мы привлекли, кроме упомянутых работ, описание личной библиотеки писателя в Москве, монографию Л. Быковцевой о его пребывании в Италии, а также мемуарную литературу.

Интерес к нумизматике и медальерному искусству проявился у Алексея Максимовича очень рано. В конце 1889 — начале 1891 г. и с осени 1892 г. до начала 1896 г. он работал письмоводителем у нижегородского присяжного поверенного А. И. Ланина, относившегося к своему подчиненному с вниманием и любовью и введшего его в круг своих знакомых, среди которых были увлеченные коллекционеры, в том числе — Иван Христофорович Исакович. Вот какую живописную картину рисует один из мемуаристов, рассказывая о посещении Горьким квартиры Исаковича: «...Сидит юноша и раскладывает перед собой какие-то старинные медные монетки, и над ним сосредоточенно согнулась оригинальная фигура... Это Алексей Максимович Пешков. Володя, так зовут юношу — сына владельца квартиры с антикварными коллекциями, что-то деловито объясняет, а слушатель его сосредоточенно и несколько мрачно рассматривает тяжелый кружочек меди, напоминающий по своим размерам настольную медаль. Рассматривает внимательно, серьезно, с любовью и строгой последовательностью». Известно, что в 1897—1898 гг. коллекция И. X. Исаковича хранилась в историческом отделе Нижегородского музея. Уже в 1889 г. Горький познакомился также с коллекцией генерала Познанского. Познанский, ценя литературное дарование Алексея Максимовича, завещал ему свою коллекцию из 246 монет, медалей и жетонов. В 1901 г. Горький передал коллекцию на хранение, а в 1909 г. — в собственность Нижегородскому музею. В своем рассказе «Время Короленко» А. М. Горький так описывает свое знакомство с коллекцией Познанского: «Я рассматривал небольшую витрину рядом со столом, в ней были разложены рядами металлические кружки. Генерал, заметив мои косые взгляды, тяжело приподнялся, спросил:

— Интересно?

Подвинув кресло свое к витрине и открыв ее, он заговорил:

— Это — медали в память исторических событий и лиц. Вот — взятие Бастилии, а это — в память победы Нельсона под Абукиром, — историю Франции знаете? Это — объединение Швейцарских союзов, а это знаменитый Гальвани — смотрите, как прекрасно сделано...

Я искренно восхищался красотой кружочков металла и видел, что старик нежно любит их».

«В нижегородские годы — пишет В. А. Десницкий, — Алексей Максимович уже болел страстью собирательства». Он же рассказывает о пребывании в гостях у писателя в 1907 г. на Капри, где Десницкий вместе с Горьким посетил местного археолога и историка доктора И. Черно. «Доктор Черно наградил нас на память античными вещами из своего собрания: монетами, фибулами, кусками мрамора с пола дворца Тиберия». Двумя годами позже, в 1909 г. М. Горький писал А. А. Золотареву: «А я нумизматом становлюсь — факт. Подарили мне несколько десятков греческих и римских монет, я их разглядел, влюбился и увлекаюсь».

Художник И. И. Бродский, посетивший Капри в 1910 г., пишет о Горьком: «Страсть к коллекционированию была у него в крови. Он сильно увлекался собиранием старинных монет; помнится, по его просьбе я посылал ему в Италию старинные монеты, из которых многие, к моему конфузу, оказались поддельными. Алексей Максимович был выдающимся нумизматом: с его определениями считались работники крупнейших европейских музеев».

Примерно в это же время, в октябре 1910 г. Горький пишет Е. П. Пешковой: «Очень увлекаюсь медалями! Собрал уже более сотни, и есть вещи весьма интересные».

Как свидетельствует состав медального собрания, хранящегося в настоящее время в Музее А. М. Горького в Москве, это были медали различных стран XVI—XX вв., появившиеся в связи с различными событиями и юбилеями. Среди них находилась и медаль, которая была вручена Горькому на банкете, устроенном «Обществом Леонардо да Винчи» в честь русского писателя. Медаль была вручена ее автором — знаменитым итальянским скульптором Доменико Трентакосте.

Литератор Д. Н. Семеновский, побывавший у Горького осенью 1915 г., уже на даче в Мустамяки, пишет: «Горький подошел к шкафу и достал из него небольшой ящик. В ящике были монеты и медали.

Алексей Максимович сел и, склонившись над ящиком, захватил пригоршню металлических кружков, белых, желтых, темных.

Пересыпая их в ладонях, он сказал с легким оттенком гордости в голосе:

— Недурная коллекция! Все сам собрал.

Высыпал монеты обратно и стал показывать каждую в отдельности. Металлические кружки были памятниками разных исторических событий, отражением культур, эр, давно исчезнувших государств.

Держа на ладони большую золотую монету эпохи Возрождения с чьим-то гордым профилем, любуясь изяществом чеканки, Горький говорил:

— Посмотрите, как сделана эта голова! Какая благородная красота!

Золотую монету сменила кожаная гривна времен удельных князей:

— А вот это совсем в другом роде.

В коллекции оказалась и серебряная медаль, изготовленная царским правительством в русско-японскую войну на случай победы над врагом. На медали были выбиты торжественно-нелепые слова: «Да вознесет вас господь в свое время!» (рис. 7).

 

Рисунок 7. Медаль «В память русско-японской войны», 28 мм

 

Усмехаясь, Алексей Максимович рассказал ее историю. Проект медали с надписью "Да вознесет вас господь" был представлен на "высочайшее утверждение". Как ни скудоумен был Николай Второй, однако после Цусимы даже он чувствовал, что такая медаль не ко времени. Поэтому он написал на проекте: "В свое время". Резолюция оказалась под словами изречения и была сочтена министрами за добавление к нему.

Памятник самодержавной глупости со звоном лег в ящик».

Эта медаль занимала воображение писателя, о чем свидетельствует письмо Горького Л. Н. Андрееву конца 1912 г.: «Я человек старый, заслуженный, имею 243 медали, в том числе много редких и одну — особенно: она выбита в России в 905 году, и на ней сказано: «Да вознесет нас господь в свое время. В этом есть что-то мистическое и глубоко благонадежное». Мы не останавливаемся на «кожаной гривне», упомянутой Д. Н. Семеновским, — несомненно, это была имитация.

В 1921 г. основная часть коллекции была подарена Н. И. Ладыжниковой — дочери помощника Горького по издательству «Парус» И. П. Ладыжникова. Вот как она, через много лет, в 1971 г. описала обстоятельства дарения: коллекция «представляла несомненно большую ценность как по количеству экспонатов, по мастерству, с которыми они были изготовлены, так и по их старине. Медали и монеты были размещены в 12—14 плоских ящиках... Алексей Максимович подарил мне не все имевшиеся у него медали и монеты. Остальные он передал с коллекцией рыцарских доспехов и старинного оружия Ф. И. Шаляпину... В первые же приезды в Россию Алексей Максимович спросил меня, цела ли его коллекция медалей и монет, и очень был доволен, узнав, что она осталась в сохранности. Он попросил одну серебряную медаль с изображением полководца времен Наполеона, кажется Мюрата, для подарка Екатерине Павловне Пешковой. Вскоре, при разговоре, он выразил пожелание, чтобы коллекция была передана в музей в г. Горький. Это не было проявлением невнимания ко мне... Алексей Максимович всегда высказывал такое мнение: вещи, имеющие историческую ценность, должны находиться в музеях, где будут достоянием народа, а не индивидуальной собственностью. Я немедленно передала коллекцию для отправки в горьковский музей секретарю Алексея Максимовича П. П. Крючкову... На днях я была в музее-квартире А. М. Горького и смотрела имеющуюся там коллекцию медалей и монет. Это именно та коллекция, которую Алексей Максимович подарил мне. Очевидно, П. П. Крючков не выполнил поручение и оставил коллекцию в доме на Малой Никитской».

В этой записи Н. И. Ладыжниковой не все ясно. Во время приездов в СССР и в 1933—1936 гг. сам Горький, обладавший великолепной памятью, не мог не обнаружить коллекции монет и медалей. Н. И. Ладыжникова пишет, что она вернула медаль с изображением Мюрата Горькому для подарка Е. П. Пешковой. Но такая медаль находится до настоящего времени в кабинете Горького в Москве. Если вспомнить состояние здоровья Горького в 1921 г., его хлопоты о лечении за рубежом, то можно предположить, что нумизматическая коллекция была передана на хранение. Все остальное связано с каким-то недоразумением.

Таким образом, мы видим, что с конца 1880-х гг. и до конца жизни Горький проявлял устойчивый интерес к нумизматике и медальерному искусству. Особенно активен в этом отношении писатель был в 1907—1915 гг.

Горький пополнял свою коллекцию путем покупок (с помощью И. И. Бродского, К. П. Пятницкого и, вероятно, других лиц), получения монет и медалей в дар.

Основной интерес (во всяком случае — с 1907 г.) Горький проявлял к медалям и античным монетам. Жизнь на Капри, посещение многих городов Италии, конечно, не могли не оказать своего влияния.

В составе последней библиотеки писателя в 37-м шкафу 4-я полка заполнена книгами по нумизматике. Здесь можно увидеть такие известные работы, как «Летопись русской нумизматики» И. П. Сахарова, «Нумизматика» А. П. Бутковского, «Подробное описание редких монет» С. Двинянова, девять выпусков труда И. И. Толстого «Византийские монеты». Ряд книг посвящен античным монетам: труды Григория Спасского, каталог Румянцевского музея, работа Е. М. Придика «Греческие и римские монеты», «Описание музеума князя В. В. Кочубея» Бернгарда Кёне.

Горький представляет собой образец вдумчивого, можно сказать идеального, собирателя, стремящегося пополнить не только свое собрание, но и свои знания. «Еще в Финляндии (т. е. в Мустамяки) я увидел, как неотразимо действует на Горького все прекрасное: старинная гравюра, стихотворение Пушкина, барельеф редкой монеты», — пишет Д. Н. Семеновский.

Увлечение Горького нумизматикой нашло отражение в его литературном творчестве. Об этом свидетельствуют, кроме цитированного рассказа «Время Короленко», произведения «Фальшивая монета», «Гривенник», «Жизнь Клима Самгина» и др. В рассказе «Репетиция» Алексей Максимович вкладывает в уста одного из персонажей чисто нумизматические сведения: «Знаешь, Нюра, фальшивую монету делали уже за пятьсот восемьдесят лет до рождества Христова. Ахейцы в Италии...».

Мы остановились только на взаимосвязях нумизматики с некоторыми науками, наиболее важными для нумизмата-любителя и нумизмата-исследователя. Существенное значение при работе над монетой имеет наблюдение за ее весом. Монетная метрология относится к числу наиболее сложных разделов нумизматики и требует специального исследования, поэтому мы ограничимся здесь лишь общими замечаниями. В значительной мере на основе изучения нумизматического материала создана историческая метрология античного мира и средних веков. В известном пособии Е. И. Каменцевой и Н. В. Устюгова по русской метрологии немало страниц, касающихся денежного счета и веса монет.

Вес монет, весовые соотношения денежных единиц между собою составляют определенную денежно-весовую систему. Многочисленность государств-полисов Древней Греции вызывала наличие многих денежно-весовых систем, в основе которых лежала чеканка электровых или серебряных монет: милетской, фокейской, эгинской, коринфской, хиосской, эвбейской и др. Денежно-весовые системы не были стабильны, они изменялись в связи с политическими событиями (что вело иногда к заимствованию или слиянию систем), от соотношения стоимости основных драгоценных металлов — золота и серебра, от характера основной денежной единицы и других условий. Иными словами, денежно-весовая система — понятие территориально-историческое. Ознакомиться с наиболее характерными особенностями античных денежно-весовых систем можно в книге Л. Н. Казамановой. Одной из лучших работ по денежно-весовым системам русского средневековья остается исследование В. Л. Янина. Не потеряла своего значения написанная более 30 лет назад работа Я. К. Земзариса по метрологии Латвии XIII—XVI вв. Большой справочный материал по денежно-весовым системам различных стран XIX в. (частично и более раннего времени) собран у Ф. Нобака. При практической работе над монетой — ее определении и атрибуции — весовые данные помогают выяснить место чеканки или хотя бы регион, откуда она происходит. В тех случаях, когда на монете нет указания на номинал, последний определяется прежде всего ее весом.

Хронология как вспомогательная историческая дисциплина в значительной мере черпает свои сведения из нумизматического материала. С другой стороны, определение времени чеканки той или иной монеты невозможно без знания различных систем летосчисления и без использования специальных справочников (например, таких, как справочник В. Рентцмана).

Связи нумизматики с различными науками и областями человеческой деятельности столь разнообразны, что можно было бы этому вопросу посвятить целую большую книгу. В качестве примеров можно назвать астрономию (знаки Зодиака на римских монетах и на монетах империи Великих Моголов) и медицину («чумные талеры» — Pesttaler, выпускавшиеся в связи с эпидемиями болезней, использование монет в народной медицине).

В этой связи, конечно, надо сказать и об изображениях выдающихся астрономов и медиков на современных монетах.

 

Рисунок 8. 5 марок 1971 г. Законы Кеплера (400 лет со дня рождения Кеплера)

 

Немецкому астроному Иоганну Кеплеру (1571—1630) посвящены 5 марок 1971 г. ГДР (рис. 8). На лицевой стороне образно представлена эллиптическая орбита движения Земли вокруг Солнца. 10 злотых 1959, 1965, 1967—1969 гг., 100 злотых 1973 и 1974 гг. ПНР и 5 марок 1973 г. ГДР отчеканены в честь Николая Коперника (1473—1543). На последней монете схематически изображена система расположения планет и Солнца. На 5 марках ФРГ изображен Карл Фридрих Гаусс (1777—1855) — немецкий математик и астроном, почетный член Петербургской Академии наук.

 

Рисунок 9. 5 марках ГДР 1968 г. 125-летие со дня рождения микробиолога, лауреата Нобелевской премии по медицине и физиологии Роберта Коха

 

Знаменитый врач и бактериолог, открывший туберкулезную палочку, — Роберт Кох (1843—1910) изображен на 5 марках ГДР 1968 г. Максу Петтенкоферу (1818—1901) — основоположнику экспериментальной гигиены — посвящены 5 марок ФРГ 1968 г. 5 марок ФРГ и 10 марок ГДР 1975 г. отчеканены в честь Альберта Швейцера (1875—1965) — философа, врача и миссионера. 50, 100, 200, 500 и 1000 форинтов Венгрии 1968 г. посвящены известному акушеру Игнацу Филиппу Земмельвейсу (1818—1865), открывшему причину послеродового сепсиса.

Источник: Потин В. М. "Монеты. Клады. Коллекции: Очерки нумизматики". Санкт-Петербург, 1992 г.