Роль монетных дворов в секретных операциях Екатерины II. Факты, версии, комментарии

Рисунок 1. В. Эриксен. Портрет Екатерины II верхом. После 1762 г. Холст. Масло

 

1766 год для Российской империи выдался ничем особо не примечательным. Умы приближенных ко двору были заняты повседневными заботами. Никому, кроме лиц, отвечающих за монетный передел, не было дела до того, что происходит на монетных дворах. Для нумизматов настоящего времени, коллекционирующих монеты Екатерины II, год 1766 обозначает рубеж, после которого сменился монетный тип портрета императрицы (рис. 2). Визитной карточкой нового изображения правительницы явилось исчезновение кружевной ленты на шее Екатерины II. В целом рисунок и пластика портрета изменились в сторону упрощения. Появились примитивные плохо проработанные штемпеля, которые в среде коллекционеров известны как рубли с портретом «грубого чекана» (рис. 3). Любопытная, но небесспорная версия причин их появления изложена в интересной работе К.К. Чертова.

 

Рисунок 2. Рубль Екатерины II, 1766 г. СПБ. Серебро. 39 мм

 

Рисунок 3. Рубль Екатерины II, 1754 г., СПБ. «Грубый чекан». Серебро. 39 мм

 

Вместе с тем на монетных дворах обеих столиц происходили и другие не менее занимательные дела. Из официальных документов следует, что на Московском Красном монетном дворе в 1766 г. рублевки вообще не производились (см. табл. 1). Действительно, среди рублевых монет 1766 года подавляющее большинство — экземпляры со знаком СПБ. Лишь иногда встречаются рублевики 1766 г. московской чеканки. Указанное обстоятельство служит объективным доказательством того, что рублевики в Москве несомненно чеканились, но данные по тиражу были скрыты и по каким-то причинам не вошли в ежегодные отчеты. Причем в предыдущие и последующие годы монетный двор исправно чеканил рубли объемом до 491 451 шт. в 1768 г. Средняя производительность Красного монетного двора за период с 1762 (минуя 1766 г.) по 1769 г. составила около 243 000 рублевых монет в год. Страна остро нуждалась в деньгах, печатные станы работали безостановочно и зачастую с повышенной нагрузкой. Возникает вопрос: кому и зачем потребовалось утаивать информацию по выпуску рублевиков 1766 г. со знаком ММД?

 

Таблица 1. Тираж выпусков общегосударственных серебряных монет

на Красном монетном дворе с 1762 по 1769 г.

Год	Рубль	Полтина	Полуполтинник	20 копеек	15 копеек	Гривенник
1762	406 200	14 000	-	-	-	-
1763	94 800	49 400	-	-	-	-
1764	263 500	-	112 000	520 000	666 692	340 000
1765	121 000	-	912 000	-	426 676	50 000
1766	-	-	832 400	555 000	469 357	41 000
1767	52 000	-	1 668 000	235 000	426 688	50 000
1768	491 451	-	484 000	220 000	210 277	75 000
1769	277 000	-	460 000	20 000	153 341	100 000

 

Небезынтересно также проследить динамику показателей по выпуску золотой монеты. На Петербургском монетном дворе в 1766 г. неожиданно подскочил объем чеканки 10-рублевых монет (табл. 2). По сравнению с предыдущим 1765 годом их объем вырос в пять раз! Более того, вопреки принятому 18 декабря 1763 г. решению прекратить чеканку червонцев в 1766 г. их выпуск неожиданно был возобновлен, а в последующие годы царствования Екатерины II вплоть до 1796 г. червонцы вовсе не производились. Возникает очередной вопрос: какие причины явились тригерным механизмом беспрецедентного роста чеканки золотой монеты? Заметим, что какие-либо масштабные правительственные решения или крупные государственные проекты 1766 г., под которые могли бы быть направлены гигантские денежные суммы, истории не известны. Обратим также внимание на тот факт, что все эти экстраординарные меры наблюдались исключительно в 1766 г., в последующие годы монетные дворы вернулись к привычному ритму работы. Напрашивается вывод о том, что описанные события на монетных дворах имели скрытый смысл и направлялись сверху. Поскольку речь идет о гигантских суммах, логично предполагать заинтересованность первого лица в государстве. Другими словами, такие крупные финансовые мероприятия могли осуществляться либо с ведома Екатерины II, либо при ее непосредственном участии, а то и по ее прямому указанию. Но почему нет документированных свидетельств, регламетирующих выпуск продукции на монетных дворах в 1766 году? Какие могут быть тайны от ближайшего окружения и народа у горячо любимой и всеми почитаемой, справедливой и кристально честной императрицы. Ответы на поставленные вопросы неочевидны. Ниже предлагаются две их версии.

 

Таблица 2. Тираж выпусков общегосударственных золотых монет на Петербургском монетном дворе с 1764 по 1769 г.

Год	10 рублей	5 рублей	Червонец	2 рубля
1764	30 232	24 672	-	-
1765	32 372	51 088	-	-
1766	159 133	34 200	28 334	?
1767	92 000	90 000	-	-
1768	50 570	19 700	-	-
1769	80 000	16 000	-	-

 

Рисунок 4. Десять рублей Екатерины II, 1766 г. СПБ. Золото. 33 мм

 

Версия первая. Деликатные проблемы

Обратимся к событиям, которые привели Екатерину II на престол. Стало хрестоматийным объяснение причин государственного переворота неприятием армией, и в первую очередь гвардейским офицерством, политики, проводимой императором Петром III. Действительно, воинство раздражало введение жесткой прусской дисциплины в армейских частях, «разучивание прусских военных упражнений», введение опять же прусского кроя униформы, а главное, унизительное для всего русского общества преклонение перед вчерашним врагом — Фридрихом II. Оскорбительное поведение Петра III, его публичное восхваление всего прусского вызывало у военных плохо скрываемую ненависть и презрение. Гвардия была посрамлена позорным миром с побитым русскими на полях сражений прусским королем. Одним росчерком пера Петр III вернул Фридриху II добытые кровью территориальные завоевания в Восточной Пруссии. Чашу терпения переполнило решение Петра III готовиться к походу на недавнюю союзницу Данию с целью вернуть герцогство Шлезвиг, принадлежавшее ранее его предкам по отцу и отнятое у Голштинии полвека назад. Военные действия планировалось начать уже в августе. Очередная война не отвечала интересам России, гвардия не собиралась проливать кровь в угоду чужим амбициям. Гвардейцы были готовы к дворцовому перевороту. Такова вкратце предыстория переворота, осуществленного силами гвардейских офицеров 28 июня 1762 года.

 

Рисунок 5. Червонец Екатерины II, 1766 г. СПБ. Золото. 21 мм

 

Рисунок 6. Екатерина II на балконе Зимнего дворца, приветствуемая гвардией и народом в день переворота 28 июня 17б2 года. Неизвестный художник. Картон, акварель, гуашь. Конец XVIII — первая треть XIX вв.

 

Однако за спиной у гвардейцев стояли еще более мощные силы. Видный государственный деятель, современник описываемых событий А.И. Тургенев в книге «Российский двор в XVIII веке» приводит такие строки: «Истинная причина, приведшая Екатерину на трон, заключалась в совсем ином. Княгиня Дашкова (активная участница и вдохновительница переворота, тогда ближайшая подруга Екатерины), несомненно, была права, когда в беседе с Дидро «сводила свою роль и назначение всех других участников переворота к ничтожной малости; она говорила, что все управлялось какими-то невидимыми нитями, которые руководили действующими лицами неприметно для них самих...» Остается добавить, что этими нитями были значительные денежные средства, которые вложили иностранные державы, чтобы направить внешнюю политику Россию в нужное для них русло.

В Европе в те времена международная политика складывалась из взаимоотношений пяти главных держав: Франции, Англии, России, Австрии и Пруссии. При возникновении конфликтов государства объединялись в блоки. Поэтому ключевым европейским игрокам в политической игре было важно иметь в лице России союзника. Попытки Петра III заключить союзнические отношения с Пруссией с тревогой были восприняты в европейских столицах. Заинтересованным иностранным державам было дешевле убрать с российского трона непредсказуемого Петра III и посадить на его место лояльную фигуру, чем вновь ввязываться в дорогостоящие и кровопролитные войны. Достойной и вполне управляемой императрицей могла, с их точки зрения, стать жена Петра III — Екатерина Алексеевна.

 

Рисунок 7. Голландский дукат, 1766 г. Петербургская чеканка. Золото. 21 мм

 

Основания для этого имелись. Уже с 1756 г. Екатерина признавалась английскому послу Вильямсу, с которым у нее сложились доверительные отношения, о своих планах по смещению с престола своего мужа (будущего императора). «Я буду царствовать или погибну», — писала она в одном из писем. Реализуя свои долговременные планы, Екатерина, по словам историка В.О. Ключевского, «выпросила взаймы на подарки и подкупы 10 тысяч фунтов стерлингов у английского короля, обязавшись честным словом действовать в общих англорусских интересах, стала помышлять о привлечении гвардии к делу...» О том, что Екатерина неоднократно обращалась за помощью к Вильямсу и получала круглые суммы, свидетельствуют ее оставшиеся расписки.

Википедия (http:/ / ru.wikipedia.org/wild/ ), делая ссылки на источники, предлагает следующую информацию: «Английский посол Уильямс в этот период являлся близким другом и доверенным лицом Екатерины. Он неоднократно предоставлял ей значительные суммы в виде займов или субсидий: только в 1750 г. ей было передано 50 000 рублей, о чём имеются две её расписки; а в ноябре 1756 г. ей было передано 44 000 руб. Взамен он получал от неё различную конфиденциальную информацию — в устной форме и посредством писем, которые она довольно регулярно писала ему как бы от имени мужчины (в целях конспирации). В частности, в конце 1756 г., после начала Семилетней войны с Пруссией (союзницей которой являлась Англия), Уильямс, как следует из его собственных депеш, получил от Екатерины важную информацию о состоянии воюющей русской армии и о плане русского наступления, которая была им передана в Лондон, а также в Берлин прусскому королю Фридриху II. После отъезда Уильямса она получала деньги и от его преемника Кейта. Частое обращение Екатерины за деньгами к англичанам историки объясняют её расточительностью, из-за которой её расходы намного превышали те суммы, которые были отпущены на её содержание из казны. В одном из своих писем Уильямсу она обещала, в знак благодарности, «привести Россию к дружественному союзу с Англией, оказывать ей всюду содействие и предпочтение, необходимое для блага всей Европы и особенно России, перед их общим врагом, Францией, величие которой составляет позор для России. Я научусь практиковать эти чувства, на них обосную свою славу и докажу королю, вашему государю, прочность этих моих чувств».

Английский исследователь и автор книги «Екатерина Великая» Эриксон Кароли утверждает: «Правительства некоторых европейских держав дали знать великой княгине, что они готовы оказать финансовую поддержку в случае устранения Петра от престолонаследия. Союзники России — Австрия и Франция — не хотели видеть на троне ярого сторонника Пруссии, это означало бы выход России из войны. Они открыли свою казну Екатерине, а та с радостью принимала помощь, зная, что очень скоро все это может пригодиться».

Незадолго до переворота «дружеская» помощь увеличилась. Цитата из Википедии: «Как пишут А. Труайя и К. Валишевский, планируя свержение Петра III, Екатерина обратилась за деньгами к французам и англичанам, намекнув им на то, что собиралась осуществить. Французы с недоверием отнеслись к её просьбе одолжить 60 тыс. руб., не поверив в серьёзность её плана, но от англичан она получила 100 тысяч рублей, что в последующем, возможно, повлияло на её отношение к Англии и Франции».

О желании Екатерины получить помощь от Франции на подготовку переворота свидетельствуют документы. Вот выдержка из письма французского посланника де Бетейля: «Царица просила у меня сто тысяч экю... Я обязался доставить царице сию сумму по прибытии моем в Варшаву... Мне представлялось, что при таком ведении дела я выигрываю время, дабы лучше понять, что есть действительно сей заговор и, уведомив короля о просимой сумме, получить на сей счет его повеления».

Историк Н.И. Павленко подтверждает факты получения Екатериной иностранных субсидий.

В первые годы царствования, когда положение Екатерины II на троне было шатким, иностранцы, получая от России нужные преференции, зорко следили за внешнеполитическими шагами императрицы и не торопили ее оплачивать долги. Вместе с тем европейские дворы об этом никогда не забывали. Однако наступило время, когда иностранцы посчитали возможным напомнить о погашении задолжностей. 12 марта 1765 г. сэр Джордж Макартни — английский дипломат, чрезвычайный посланник в Санкт-Петербурге — информировал Лондон: «По всей видимости, императрица вполне упрочилась на троне, и я не сомневаюсь, что такое спокойное положение сохранится еще в течение нескольких лет».

 

Рисунок 8. Неизвестный художник. Портрет графа А. Г. Орлова-Чесменского. Первая половина XIX в. Государственный музей истории Санкт-Петербурга

 

Наверняка Екатерина II чувствовала свою зависимость от иностранного капитала и небеспочвенно опасалась превратиться в марионетку Запада. Императрица замыслила масштабные преобразования внутри Россини и важнейшие внешнеполитические акции, требовавшие военной поддержки. Реализация грандиозных планов предполагала свободу воли и полную самостоятельность. Какие-либо вмешательства иностранных держав в ее проекты казались недопустимыми. В создавшейся ситуации императрице требовалось найти верное решение и разрубить гордиев узел. Надо было вернуть долги. За три года царствования правительница вполне освоилась и окончательно укрепила свои властные полномочия. Стало необходимым найти деньги, причем большие деньги. Ее взоры обратились к источнику их производства — монетным дворам. Заложить статью государственного бюджета на погашение личного долга было неприемлемым. Предосудительная история с иностранными вливаниями, направленными на свержение законного императора Петра III, обязательно бы стала достоянием гласности. Могли всплыть и другие неприглядные факты, свидетельствующие о пособничестве Екатерины иностранным державам. Этого допустить было нельзя. Значит, следовало найти иные механизмы, с помощью которых можно было бы вывести необходимые суммы из сферы подотчетности, или замаскировать выплату долга легальными операциями. Похоже, что Екатерина, в характере которой, несомненно, занимал место элемент авантюризма (об этом говорят вся ее сознательная жизнь и поступки), воспользовалась и теми и другими путями.

 

Рисунок 9. Граф Алексей Григорьевич Орлов. 1770 г. Наградная медаль от Адмиралтейств Коллегий. Выбита в связи с годовщиной Чесменской битвы 24 июня 1771 г. Серебро. 92 мм. Лицевая сторона — поясной портрет графа А.Г. Орлова в мундире и каске кавалергардского полка, с орденской лентой через плечо и жезлом в правой руке. Круговая надпись ГР: А. ГР: ОРЛОВЪ. ПОБЪДИТЕЛЬ И ИСТРЕБИТЬЛЬ ТУРЕЦКОГО ФЛОТА. Оборотная сторона - карта Чесменской бухты с расположением русского и турецкого флотов перед сражением. Слева остров с надписью ОСТ. | СПАЛМА | ТОРЕ, ниже — голова ангела, дующая ветер вправо. Круговая надпись И БЫСТЬ Р0ССIИ РАДОСТЬ И BECEЛIE. Под обрезом ЧЕСМА IЮНЯ 24. И 26. 1770. | ВЪ БЛАГОДАРНОСТЬ ПОБЕ. | ДИТЕЛЮ ОТЬ АДМ:| КОЛЛ:

 

Дальнейшие события не сложно предположить. Доверенные люди подсказали императрице, каким образом можно собрать необходимые суммы. (Умение создавать серые схемы по выводу денег из оборота и другие финансовые комбинации в России имеют вековые корни!). Московский Красный монетный двор получил негласное указание организовать срочную чеканку рублевиков. Для ускорения процесса предписывалось подготовить штемпеля с упрощ енным п ортретом императрицы. Вырезывать кружевную ленту на шее и добиваться черт идеализированного портрета на монетах становилось не обязательным. Поэтому стали изготавливаться штемпеля «грубого чекана». Исходили из того, что конечному потребителю будет все равно, портрет какого качества изображен на монете. Далее отчеканеную монету отправляли нужному адресату. Таможенные структуры были предупреждены об обеспечении беспрепятственного прохождения груза. Государству-бенефициару русские монеты, да еще сделанные из серебра заниженной пробы, оказались не нужными, и их попросту переплавили. Отдельные экземпляры рублевиков, как это водится, были похищены или растащены на сувениры. (На факты хищения продукции с монетных дворов указы вал В.В. Уздеников. См. «Побывавшие в обращении»). Так, вероятно, появились редкие монеты рублевого достоинства со знаком ММД и портретом «грубого чекана».

 

Рисунок 10. Константин Флавицкий. Княжна Тараканова, 1864 г. Холст, масло

 

Осуществить аналогичную операцию на Петербургском монетном дворе было проблематично — страна сама остро нуждалась в деньгах для внутреннего пользования. Другое дело — золотые монеты, особенно червонцы — они обычно применялись для осуществления внешнеторговых взаиморасчетов, поскольку по своим внешним и «внутренним» параметрам они соответствовали голландским дукатам. Теперь уточним, в каком качестве (сейчас бы сказали «под каким прикрытием») прибыл в Санкт-Петербург дипломат из Туманного альбиона сэр Джордж Макартни. Оказывается, он был наделен правами чрезвычайного посланника для переговоров о заключении торгового договора. Как выяснилось, переговоры завершились успешно. Видимо, чеканка 28 334 червонцев была осуществлена своевременно, но в недостаточном объеме. Поэтому для удачного завершения сделки пришлось использовать империалы, повышенный объем чеканки которых был предусмотрен заранее. Для вывода их из оборота, вероятно, пришлось задействовать другие каналы. С.М. Соловьев свидетельствует: «Доходы в 1766 году несколько увеличились: их было 23708401 рубль, тогда как в 1765 году было 22715389 рублей; но и расходы также увеличились: их было в 1766 году 22991793 рубля, тогда как в 1765 году было 22468535 рублей. Заметное увеличение расходов произошло на коллегию Иностранных дел, именно 101655 рублей, тогда как в два предыдущих года издерживалось по 42353 рубля; чрезвычайные расходы в 1766 году простирались до 1315338 рублей, тогда как в 1765 году их было только 654416. Сэр Макартни успешно завершил визит и в 1767 г. покинул Россию.

Предлагаемая реконструкция событий не покажется невероятной и надуманной, если вспомнить, какие хорошо известные историкам и нумизматам теневые валютные операции, а также достойные спецслужб оперативные задания осуществлялись с ведома или по велению императрицы. Предоставим слово А.И. Юхту: «При Екатерине II, с 1768 г. на Петербургском монетном дворе началась тайная чеканка голландских дукатов по пробе, весу и внешнему виду полностью идентичных подлинным. Штемпели для них вырезал столичный ювелир И.Б. Гасс, который, спустя несколько лет, был оформлен медальером на монетный двор, где проработал более четверти века. Голландские дукаты были самой распространенной международной валютой, пригодной для платежа повсюду, во всех странах мира. Они представляли собой небольшую монету (3,5 г) с изображением воина, держащего в руке пучок стрел, и круговой надписью «Concordia res parvae с rescunt».

Русское правительство использовало дукаты для финансового обеспечения русского флота и армии во время военных операций за пределами страны. Первый раз этой монетой был снабжен русский флот, действовавший во время русско-турецкой войны в Средиземном море и Архипелаге и одержавший блестящую победу при Чесме 26 июня 1770 г. Корабли везли годовой запас дукатов. Перевод большой суммы золотых дукатов через банкиров был связан с определенными затратами, а главное — раскрыл бы планы операции. Для дезинформации противника были осуществлены лишь небольшие вексельные переводы. Это золото помогло А.Г. Орлову осуществить и столь желанную для Екатерины II «операцию» по захвату злосчастной авантюристки известной княжны Таракановой, выдававшей себя и за дочь Елизаветы Петровны, и за сестру Е.И. Пугачева, и за воспитанницу персидского шаха и претендовавшей на русский престол. Орлову удалось заманить ее на корабль «Три иерарха», на котором она, став пленницей, была доставлена в Петропавловскую крепость, где впоследствии скончалась от тоски и болезни».

 

Рисунок 11. Медаль в память коронации польского короля Станислава Августа Понятовского в 1764 г.

 

Таким образом, можно предположить, что появление в 1766 г. рублевиков «грубого чекана» на фоне отсутствия сведений по чеканке рублей, датированных этим же годом со знаком ММД, равно как и возобновление чеканки червонцев вкупе с многократным увеличением объема выпуска империалов на Санкт-Петербургском монетном дворе, являются звеньями одной цепи и связаны с необходимостью скрытно изыскать средства для погашения личных, нежелательных преданию огласке долгов Екатерины II западноевропейским державам.

Версия вторая. Польский след

Какие же тайные пружины заставили Петербургский монетный двор в 1766 г. возродить чеканку червонцев? Объяснение опять-таки носит конспирологический характер. Изложенные ниже исторические факты, имеющие прямое отношение к поставленному вопросу, во многом почерпнуты из работы В.С. Гражуля, оформленной в виде монографической разработки под названием «Тайны галантного века. Шпионаж при Петре I и Екатерине II». Автором упомянутого труда являлся советский разведчик-нелегал, имевший доступ к закрытым архивным материалам, на исследованиях которого в течение многих лет учились молодые разведчики. В предисловии к первому изданию известный историк академик Б. Тарле писал: «Автор положил в основу проделанной им очень серьезной и добросовестной работы обширную информацию — как рукописную (из Архива древних актов), так и опубликованную в многочисленных капитальных по своему научному значению «С борн и ках» Русского Исторического Общества». Академик Тарле придавал работе Гражуля самостоятельное научное значение. Таким образом можно полагать, что приведенные Гражулем данные в рамках нашего исследования носят достоверный характер.

Итак, известно, что практически с первых шагов царствования Екатерина II столкнулась с важными внешнеполитическими проблемами. Во-первых, требовалось обезопасить западные русские границы. Решение этого вопроса имело стратегическое значение, так как лишало прусских, австрийских и турецких соседей возможности использовать Польшу в качестве плацдарма для войны против России. Попутно осуществлялась такая не менее важная задача, как воссоединение с Россией древних православных земель, захваченных Польшей. Кроме того, требовалось сохранить и закрепить российское влияние в самой Польше, чтобы предотвратить ее превращение в сильное самостоятельное государство с антирусским внешнеполитическим вектором.

Недавняя Семилетняя война опустошила казну, и новые военные походы для России представлялись невозможными в силу их разорительности. Екатерина II решила действовать дипломатическими методами.

В то время Польшей правил престарелый и болезненный Август III, дни которого были сочтены. Однако это не мешало ему испытывать и высказывать антирусские настроения. На польское наследство устремились взоры Пруссии, Австрии, Франции и Турции. Русской дипломатии предстояло посадить на трон лояльного кандитата. Выбор остановился на пророссийски настроенном Станиславе Понятовском, который, по некоторым данным, являлся фаворитом Екатерины И. Впоследствии императрица, как бы оправдываясь, писала: «Он был выдвинут Россией в качестве кандидата на польский престол потому, что из всех претендентов он имел меньше всех прав на этот престол, и потому должен был быть обязан России больше других».

 

Рисунок 12. И.Х. Рейх. Возвращение территорий от Польши. 1787 г. Свинцово-оловянный сплав. 49 мм. Лицевая сторона — бюст Екатерины II влево, в лавровом венке и накидкой на голове. Оборотная сторона — внутри храма трое мужчин подносят венки к алтарю. На стене над алтарем висит портрет Екатерины II. Круговая надпись CUM. VI. VINCERE. POSSES. GRATIA. VINCERE. MAVIS (Когда можешь победить силой, то лучше побеждать милостью)

 

В начале 1763 г. в Петербурге состоялась конференция Коллегии иностранных дел, посвященная польским делам. В одном из решений совещания значилось: «Надобно иметь в наличности довольные суммы денег и на первый случай, например, до одного миллиона рублей для раздачи в Польше к преклонению тамошних дворян и магнатов в подкреплении здешнего кандидата». Другими словами, руководство страны склонилось к проведению агентурно-оперативной операции путем подкупа влиятельных лиц из числа польских выборщиков. Решение важное, которое показывает, какие огромные суммы планировалось использовать для тайных мероприятий. Согласно документам на Красном московском монетном дворе в 1763 г. рублевиков и полтин было отчеканено на сумму менее 150 тыс. рублей. На Петербургском дворе монет этих же номиналов было изготовлено в объеме около 2 млн. руб. Грубо говоря, почти половина годового передела серебра должна была уйти на секретные операции в Польше.

Важно отметить, что страна сама остро нуждалась в деньгах. Впоследствии Екатерина II писала: «...я говорю только сущую правду, когда я говорю вам, что моя казна пуста...» Вместе с тем «агентурно-оперативную подготовку к проведению выборов русская дипломатическая разведка начала еще при жизни старого короля Августа III». Когда 5 октября 1763 г. польский король умер, борьба за польский «пирог» приобрела еще более ожесточенный характер. По подсчетам В.С. Гражуля с февраля 1763 года к исполнению решения Коллегии от февраля 1763 г. (т.е. за год) было израсходовано «на агентурную работу по Польше больше 1 млн. рублей».

 

Рисунок 13. И.Л. Окслейн (J.L.Oexlein). Признание прав диссидентов. Польская медаль 1768 г. Серебро. 21.9) г.

 

Деньги шли на подкуп шляхтичей и покупку голосов, а также на разложение политического лагеря противной стороны. Червонцы и империалы в разных объемах предназначались для крупных магнатов. Шляхтичи мелкого масштаба довольствовались золотыми двухрублевиками, чеканка которых неожиданно возобновилась (не исключено, что специально для этих целей). Документы свидетельствуют, что только в декабре 1763 г. Екатерина перевела в Варшаву 260 000. Звонкая монета также требовалась и на подготовку вооруженных отрядов из числа прорусски настроенных поляков. Предусматривалась эта мера на случай всякого рода неожиданностей. Траты принесли свои плоды: 26 августа 1764 г. сейм избрал королем Польши русского ставленника Станислава Понятовского.

Достигнутый успех требовалось закрепить. Полностью доверять истерику (термин В. С. Гражуля) Понятовскому не стоило. Король и его окружение, получая от русского двора денежные инъекции, вовсе не намеревались выполнять все требования Екатерины II. Создавшееся положение диктовало необходимость создания в Польше надежной русской партии. В октябре 1766 г. посол России в Польше князь Н.В. Репнин получает из Петербурга инструкцию, в которой, в частности, предписывалось: «...составлять новую для интересов наших независимую партию, к чему вы и деньгами, когда нужда востребует, вновь немедленно снабдены будете».

Репнин активно взялся за дело. В противовес королевскому двору было решено создать диссидентскую конфедерацию. Уже к декабрю 1766 г. новая форма оппозиции приобрела очертания, а к марту следующего — создана. Во главе конфедерации был поставлен прорусски настроенный барон Август Гольц. «На организацию всей работы ему передали 20 тысяч червонных».

А теперь вспомним, что именно в 1766 г. Петербургский монетный двор неожиданно возобновил чеканку червонцев, которая была остановлена специальным решением от 18 декабря 1763 г. Показательно, что объем чеканки червонцев составил 28 334 штук. В последующем, как уже подчеркивалось, вплоть до 1796 г. червонцы не изготавливались. Известно, что они весом и пробой соответствовали голландским дукатам и предназначались главным образом для внешнеторговых операций. Нетрудно предположить, что возобновление чеканки червонцев связано с описанным секретным мероприятием по вербовке агентов влияния, созданию политически весомой и подконтрольной России партии.

В качестве денежных инъекций использовалось и серебро. Так, в 1766 г. польский посол в России Ржевусский пожаловался Екатерине II, что король сильно потратился на организацию выборов в сеймиках. Императрица тут же распорядилась выделить королю 50 000 рублей. Такую же огромную по тем временам сумму получил и Н. Репнин за проделанную работу. Он также был награжден орденом Александра Невского. Деньги на поддержание российской партии текли рекой. Однако траты были оправданы — война для государственной казны обернулась бы финансовой катастрофой. Императрица умела считать.

В этой связи В.С. Гражуль подчеркивал: «Нужно отметить, что по польским делам она лично руководила разведкой. Денежную отчетность по расходам на «довольствие» агентуры Репнин ... направлял ей лично. Основные указания Репнину исходили от нее непосредственно...»

Таким образом, под руководством и при непосредственном участии императрицы Екатерины II, пользуясь корыстолюбием и продажностью польских магнатов, была осуществлена важная секретная политико-дипломатическая операция, которая заложила фундамент для дальнейшей экспансии России, в итоге приведшей к разделу Польши.

Изложенные версии не являются взаимоисключающими. Логично предположить, что негласные финансовые потоки направлялись по обоим направлениям.

Возможной заслугой автора настоящего исследования является сопоставление и последующая ассоциация ряда фактов, которые позволили разрозненные общеисторические и нумизматические сведения объединить в один контекст.

Источник: Петрунин Ю.П. "Монеты императрицы Екатерины II". 2014 г.